Риски при заключении договора ренты — опыт из нашей практики
К нам обратилась семейная пара М. на консультацию.
М. воспользовались услугами ООО «Единство», которое подыскало им одинокого пенсионера, с которым можно было заключить договор пожизненной ренты. Супруги согласились на сделку. «Единство» представило справку из психиатрической больницы, что пенсионер не состоит на учете у психиатра. Договор был удостоверен у нотариуса. Рентодатели выплатили вознаграждения, регулярно выплачивали ежемесячные рентные платежи.
Через девять месяцев рентополучатель повесился.
А затем появилась дочь рентополучателя и в судебном порядке признала договор пожизненной ренты недействительным. Квартиру включили в наследственную массу, право собственности плательщиков ренты признали недействительным.
Семейная пара интересовалась, а с кого они могут взыскать свои затраты связанные с этим договором. Затраты приличные: 400 000 руб. – вознаграждение ООО «Единству», 400 000 руб. – единоразовую сумму рентополучателю и плюс платежи по 9 000руб/мес., на протяжение девяти месяцев. И еще расходы на нотариуса и на представителя, который пообещал легко выиграть процесс. Всего затрат, — примерно на миллион рублей.
Стали разбираться.
ООО «Единство» заключило с супругами договор на оказание информационных услуг, по которому представило информацию об одиноком пенсионере. Какой-либо ответственности договор не предусматривал, но оговаривалось, что в случае судебных разбирательств, «Единство» выступит в суде в качестве третьего лица, но не ответчика. Представленная справка из психиатрической больницы была подлинной. Свои обязательства «Единство» выполнило.
В суде была проведена посмертная судебно–психиатрическая экспертиза, по медицинским документам, которые были в поликлинике, но по месту жительства пенсионера. Выяснилось, что пенсионер длительное время страдал хроническим алкоголизмом, был склонен к суициду, имел целый «букет» заболеваний, которые подтверждали полную деградацию личности. Вывод врачей был однозначный – пенсионер был не способен отдавать отчет своим действиям.
Нотариус в суде заявила, что ей на заключение договора привели опрятно одетого пенсионера, который подтвердил, что он желает заключить договор, все последствия ему понятны. Каких-либо подозрений пенсионер не вызвал, справка от психиатров не вызывала сомнений. В дееспособности гражданина сомнений не было. Итак, нотариус свои обязательства выполнил, предъявлять к нему претензии нет оснований.
Последующая госрегистрация сделки тоже прошла гладко.
Юристы, представлявшие интересы семейной пары, ознакомившись с документами и со справкой от психиатра, зная, что нотариус их поддержит в суде (такого не бывает, что бы нотариус против себя дал показания в суде!), смело пообещали, что процесс выиграют легко.
К нам семейная пара обратилась уже с проигранным делом и требованием гарантий, что мы его выиграем.
Таких гарантий наша компания, естественно, предоставить не могла, браться за дальнейший процесс мы отказались.
Избежать такой ситуации можно было еще на моменте заключения сделки, если посредники действительно постарались бы проверить информацию.
Можно было, не полагаясь на слова пенсионера, проверить, имеются ли у него близкие родственники и выяснить, что имеется дочь.
Можно было потребовать, чтобы была представлена не только справка с психдиспансера, что не состоит на учете, но и амбулаторную карту из поликлиники, и увидеть, что имеются заболевания, ставящие под сомнение дееспоспособность пенсионера.
Имея информацию о таких рисках, заключать договор ренты никто бы не согласился. Поэтому, возможно, компания имела такую информацию, но скрыла ее от клиентов, а они, в свою очередь, даже ни разу не разговаривали с рентополучателем, увидели его только у нотариуса, во всем полагаясь на посредников.
